К началу ХХ века главной чертой капитализма стала обширная монополизация и обострение конкурентной борьбы за рынки сырья, что привело к преобразованию примитивного товарно-рыночного капитализма в государственно-монополистическую форму - империализм. Ленин развил теорию капитализма на стадии монополистического капитализма и перехода его в стадию империализма.
На начальном этапе своего становления капитализм как новый общественный строй нёс с собой ряд прогрессивных черт. В частности главным достижением капитализма была демократизация, как в общественной жизни, так и в экономических отношениях. Предшествующая формация - феодализм отличалась абсолютизмом во всех областях общественной жизни. Абсолютная власть монарха, абсолютная власть религии, абсолютная власть землевладельца над крестьянином.
О демократической сути новых общественных отношений основанных на свободе, как капиталистов, так и пролетариев в наших учебниках говорилось как о некой примитивной форме демократии, которая вообще существует только на бумаге, а на самом деле это прости ширма для всевластия капитала. Однако принципы демократии, однажды провозглашенные капитализмом, так и остались его главным стержнем, как в общественной, так и в экономической жизни. Причем демократические институты при капитализме сохранили тенденцию к расширению.
На этапе становления капитализма дальнейшее развитие производительных сил было невозможно, пока не был разрешен конфликт с феодальной системой власти и хозяйствования. В ряде стран этот конфликт был разрешен только путем революции. Однако после победы в отдельных странах новых общественных отношений основанных на свободных и демократических принципах переход от феодализма к капитализму в других странах уже проходил не столь болезненно.
Пример тому Россия, где уже к началу ХХ века капитализм победил в экономических отношениях, не смотря на полное господство феодальных отношений с политической области. Практически кризис власти в 1905 году мог бы и без восстания в Москве, которое организовали левые силы завершиться переходом к парламентаризму. Восстание в Петрограде в феврале 1917 года не было масштабным и кровавым, а царизм окончательно уступил свое место новым общественным отношениям. Реставрации монархии в России, скорее всего не произошло бы, учитывая общемировое состояние дел. В результате свержения монархии в России устанавливался общественный строй (буржуазная республика) адекватный экономическим отношениям (товарно-рыночный, монополистический капитализм). Поэтому Октябрьский переворот не был неизбежным.
Почему же общественное развитие повернуло колесо истории так, что человечество испытало опыт и большевизма и насильственное строительство социализма и национал-социализм и глобальную войну? Парадоксально то, что в итоге, спустя меньше чем столетие все вернулось на круги своя. Хотя надо оговориться уже на новом уровне общественного развития. Капитализм остался основой экономического строя всех стран бывшего соцлагеря, общественные отношения были скорректированы в соответствии с требованиями текущего развития производительных сил. А как же те жертвы, что понес советский народ и почему не пригодился опыт строительства светлого будущего? Для понимания причин этого надо рассмотреть, что же на самом деле подставляла собой экономика Советского Союза.
Как уже говорилось экономическое развитие в начале ХХ века пошло по пути всеобщей монополизации. Шло непрерывное разорение мелких и нерентабельных капиталистических предприятий. Более крупные капиталистические производства наоборот усиливались, поглощая конкурентов. Возникали все более и более крупные монополии, картели, тресты. Это происходило потому, что только на крупных производствах того времени можно было обеспечить конкурентоспособность и более высокую рентабельность за счет высокой концентрации капитала, высокой степени эксплуатации рабочих, эффективного разделения труда, специализации. Только крупные фирмы могли тратить средства на развитие технологий, перевооружение производства. Мелкие полукустарные предприятия, работающие по примитивным технологиям, не могли конкурировать крупными производителями. И самое главное внутренний рынок был маленький, покупательная способность населения низкая, сильная поляризация между богатыми и бедными не способствовала расширению рынка и, следовательно, развитию малых предприятий. Крупные производители работали по законам стихийного рынка, методы макроэкономического регулирования отсутствовали. В результате кризис перепроизводства был неизбежен, и происходил он на фоне бедности широких масс основных потребителей товаров и услуг.
Важным является и то, что в условиях монополии внутренне управление основывалось на жестких принципах административного управления и единоначалия. Это вполне соответствовало традициям управления уже ушедшей эпохи - эпохи феодализма. Новая эпоха - эпоха свободного рынка наоборот требовала всеобщей демократизации экономических отношений. На лицо развитие внутреннего конфликта. Между требованием эффективного управления обширным экономическим хозяйством, где требуется жесткая производственная дисциплина и необходимостью свободы экономических отношений. Кризис мог быть разрешен только на путях ограничения всевластия монополий и путем разукрупнения и введением методов государственного регулирования. Это и произошло во второй половине 30-х годов в США и в ряде стран Европы.
В других странах был выбран иной путь. В первую очередь это касается России. Особенностью России было то, что наряду с быстрым развитием капитализма, причем в его монополистической форме в общественных отношениях сохранялся сильные пережитки феодальной зависимости. Крестьянская община в деревне, способствовала наличию психологии коллективизма среди миллионов крестьян - основной массы населения. Рабская психология, воспитанная столетиями самого сильного феодального гнета начиная с Ивана Грозного, потом Петра I и абсолютизма крепостного права. На Руси в отличие от Европы никогда не было исторического прецедента демократии или вольнодумия, даже намек на вольнодумие жестоко пресекался. Вспомним историю Польши, Западной Украины, где существовали широкие права шляхты, почти равные правам короля. Вспомним вольнодумие философов Франции, революцию против абсолютизма в Нидерландах и Англии. В этих странах население было готово воспринимать демократические традиции, многопартийность, многообразие экономических отношений, чего нельзя сказать о России начала ХХ века. Распространению вольнодумия способствовало и религиозная революция происшедшая во время реформации.
Ленин наверно лучше других понимал, что именно в России возможен тот путь развития, который был изложен в "Манифесте". Только ли отсталые общественные отношения явились причиной того пути, по которому пошла Россия? Очевидно, что нет. Другой причиной явились чисто экономические причины. Как уже было сказано, степень монополизации капитала в России была самой высокой, и оставался всего один шаг к тому, чтобы превратить целую страну в супермонополию.
Этому были все основания. Мировое общественное экономическое развитие шло по этому пути. Экономически почти ничто не мешало объединить все крупные производства США в той или иной отрасли в одну или в две - три гигантские монополии. Ничто, кроме высокоразвитых общественных отношений. В начале ХХ века в США и ряде других развитых стран уже существовали сильные демократические институты. Политические партии, конкурирующие между собой, относительно свободная пресса, судебные институты. Любой капиталист имел широкие права для защиты своих экономических интересов. Существовала конституция, где провозглашались фундаментальные принципы демократии и свободы. Несмотря на засилье отдельных недемократических институтов власти, все же права и свободы в среднем выполнялись, и нарушить конституцию было не так просто. Все это поставило преграды перед преобразованием экономики на супермонопольных принципах. Однако сценарий возможной супермонополизации Соединенных Штатов был описан в романе Дж. Лондона "Железная пята", а сценарий, в котором к власти в США приходят фашисты, предложен в романе Синклера Люиса "У нас это не возможно". Так что теоретически все это тоже было возможно.
Несколько иная ситуация была в Германии. Германия в ХІХ веке значительно позже других стран Европы объединилась в единую страну. На первых этапах её истории требовалась сильная центральная власть, чтобы обеспечить единство государства, собранного как лоскутное одеяло из множества ранее самостоятельных феодальных образований. Поэтому в Германии, как и в России, были сильны авторитарные тенденции в общественных отношениях. Бурное развитие германской экономики, отсутствие колониальных рынков сделало эту страну изгоем на европейском континенте. Это привело к войне в 1914 г. к экономическому развалу в 20-е г. и неизбежно к тоталитарному режиму, который принял форму фашизма [
7].
Экономическая ситуация в 20-е годы требовала введения жестких мер управления, что и явилось подоплекой прихода к власти фашистов, которые практически привели страну почти к супермономольному хозяйствованию, что и было окончательно реализовано в условиях войны. Милитаризация, тотальная мобилизация ресурсов и рабочей силы, ликвидация демократических институтов, единовластие на всех уровнях управления страной. Все это так же укладывается в схему супермонопольного хозяйствования.
Возвращаясь к России, можно констатировать, что у этой страны был очень слабый шанс стать демократической страной еще в начале ХХ века. А может и не было такого шанса? Если бы большевики не захватили власть в октябре месяце, уже вскоре наступил бы политический и экономический кризис. Политический кризис возник бы из-за неспособности Учредительного собрания что-либо решить. Кризис экономический скорее был бы похож на инфляцию в Веймарской республике в Германии. Переход на авторитарные формы правления стал бы неизбежным.
Урожай собирают каждый год и если в стране не налажены эффективные общественные отношения уже на второй или третий год разразится кризис. В условиях болталогической демократии, которую предложили бы эсеры, большевики, меньшевики, кадеты порядка в России не было бы еще долго.
С одной стороны, демократическая власть иногда реально, а иногда формально выбирается народом, а с другой, это должна быть сильная власть. Сильной власть и не только в демократической форме может быть, только опираясь на силу армии, полиции и других институтов при наличии поддержки широких масс населения. Пример тому США, которые считает себя самой свободной страной в мире, но любой полицейский может любого гражданина уложить мордой в грязь по малейшему подозрению в любом проступке. Но и этот гражданин может потом отсудить у полицейского моральные и материальные убытки, если сможет доказать, что полицейский превысил свои полномочия. Все это создает систему противовесов, которые и позволяют балансировать в разумных пределах, не скатываясь ни к полной несвободе, ни к полной анархии.
Неизбежность политического кризиса в России состояло в том, что из-за отсутствия демократических институтов, традиции жить по конституции, независимой судебной системы, массовых политических партий, и развитой психологии жить по демократическим принципам страна не могла бы прийти в равновесное состояние. Этот кризис в России мог разрешиться только установление военной или полувоенной диктатуры, подобной диктатурам Южной Америки. Тогда мобилизуя массы жесткими методами можно было бы вывести экономику из кризиса. Но диктатура неизбежно обратилась бы к геополитическим амбициям, это привело бы к гонке вооружений и втягиванию России во вторую мировую войну. На чьей стороне? Этот вопрос не разрешимый. В любом случае в экономике наблюдались бы тенденции к ее дальнейшей монополизации подобно той, что в скрытой форме имело место в фашистской Германии.
[7] "Ленин писал в работе "О "левом" ребячестве и о мелкобуржуазности": "...История... пошла так своеобразно, что родила к 1918 году две разроз-ненные половинки социализма друг подле друга... Германия и Россия во-плотили в себе в 1918 году всего нагляднее материальное осуществление экономических, производственных, общественно-хозяйственных, с одной стороны, и политических условий социализма, с другой стороны". Из этих двух половинок возникли Советский Союз - государство, первым вставшее на путь социалистического уничтожения частной собственности, и фаши-стская Германия - государство элитаризма". Платонов С. После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати. М.: 1989.
Ссылки |
|
Новости |
Библиотека |
