Существуют естественные науки, такие как физика, химия. К естественным наукам относят и такие науки как астрофизика, геология, биология. Однако особенность последних трех наук состоит в то, что, по крайней мере, частично это исторические науки. Астрофизика изучает историю звезд, геология кроме поиска месторождений изучает их историю, а заодно и геологическую историю Земли, некоторые разделы биологии изучают историю развития жизненных форм. Тогда как для химии не имеет значения, в каком веке проводился опыт между кислотой и щелочью, результат реакции от этого не зависит.
Другое дело общественные науки: история, экономика, социология и в том числе марксизм. До Маркса думали, что эти науки только отслеживают тенденции общественного развития. Но марксизм начиная с седины ХІХ века, поставил в повестку дня идею о том, что на основе анализа тенденций исторического развития можно указать пути построения лучшего будущего для всего человечества. Насколько эта идея обоснована научно? Вот один из вопросов, на который надо дать ответ.
Мы знаем, что механика Ньютона будет работать всегда в области медленных скоростей[
2] материальных тел потому, что это объективная наука о движении и взаимодействии материи, которая неизменна с течением времени. Не смотря на это, физики всегда держат в уме такую возможность: если в результате особо точных измерений будет установлено, что гравитационная постоянная зависит от времени, то автоматически придется внести изменения и в закон тяготения Ньютона.
Ничего подобного нельзя сказать о законах общественных наук, пока эти законы не будут сформулированы как наиболее общие законы движения материи. Первую попытку такого рода сделали Маркс и Энгельс. Так явился миру исторический материализм.
О том, что можно подвести математический фундамент под законы исторического развития писал ученый и фантаст А. Азимов в трилогии романов, которые так и называются "Foundation" (основание, учреждение)[
3] и где с помощью науки будущего - психоистории можно смоделировать, рассчитать и осуществить на практике любую модель общества. Примерно к этому стремились и практики строительства социализма в СССР, имея правда, перед собой более узкую задачу - построения общества без эксплуатации человека человеком с равными условиями жизни для всех.
Здесь поучителен пример астрофизики, как науки по сути исторической. Благодаря наличию множества звезд и галактик, находящихся на разных стадиях развития можно отследить тенденции эволюции отдельных структурных образование в историческом разрезе. Причем, что особенно важно, все это многообразие наблюдается сегодня и сейчас. Поэтому мы видим одновременно и прошлое и будущее одинаковых звезд и галактик. Правда, мы пока не видим конца эволюции Вселенной. Но все, что касается циклов развития звездных систем, может быть изучено в историческом разрезе очень детально. На примере других звезд будущее Солнца хорошо известно.
В области общественных наук не реализуется ситуации подобная той, что имеют место в астрофизике. Нам известна только прошлая история, а будущее человечества нам неизвестно. Подсмотреть свое социально-историческое будущее, как в астрофизике, где можно одновременно увидеть рождение и смерть однотипных звезд - мы не можем. Вот если бы мы могли подключиться к межзвездному Интернету - "Великому кольцу" описанному в романе И. Ефремова "Туманность Андромеды" и узнать историю других цивилизаций, то появились бы все основания для построения новой науки - истории не прошлого, а истории будущего, как не парадоксально это звучит.
Ничего такого ни Маркс или кто-то другой из марксистов не имели. Однако предложили человечеству план построения будущего. Такой план может быть научно обоснованным только для ограниченного исторического промежутка времени, пока можно существующие тенденции спрогнозировать в ближайшее будущее.
Поэтому попытка применить теоретические построения марксизма на практике социалистического строительства в СССР могла быть успешной только на коротком историческом отрезке. Дальнейшая попытка строить лучшее общество на основе формальных теоретических рассуждений была волюнтаризмом, если не назвать глупостью.
Здесь можно возразить, что советское общество тоже развивалось и совершенствовалось. Все это и так, и не так. Вот если бы развитие социализма в СССР происходило постепенно на основе опережающего развития науки, тогда еще можно было на основе перспективного прогноза корректировать развитие социально-экономической системы в нужном русле. Но все дело в том, что в угоду тоталитарному строю и геополитическим амбициям советского руководства марксизм-ленинизм и основанная на нем и практика социалистического строительства из "самого передового, прогрессивного и вечно живого учения" сразу превратился в окаменевший плод, место которому в музее истории человечества.
[2] Механика Ньютона применима для скоростей много меньших скорости света.
[3] В русском это название переведено как "Академия", что не вскрывает всей сути названия. А. Азимов. Академия. М.: "ЭКСМО-Пресс" - 2002. -640с.
Здесь интересно обратить внимание на работу Ленина "Три источника три составные части марксизма". В этой работе Ленин прямо пишет, что в основе марксизма лежат три камня: экономическое учение (очень хорошо), классическая философия (замечательно) и учения социалистов-утопистов (хуже не куда). Последнее плохо потому, что первые две составляющие (экономическое учение и философия) более менее научны на уровне существовавших на тот момент научных идей, а вот идеи утопистов не более научны, чем сказки про "белого бычка". Ведь все что писали социалисты-утописты просто мечты о лучшем устройстве общества.
Однако по самой же теории марксизма общественные отношения или надстройка определяется экономическим базисом. Только живя в условиях того или иного экономического базиса можно реализовать те или иные, но обусловленные существующим базисом общественные отношения. Марксисты не уставали говорить, что бытие определяет сознание. И что же сделал Маркс, когда собирал свои краеугольные камни. Он к придуманному экономическому базису, который он получил как гипотезу, экстраполируя экономическую ситуации середины XIX века в будущее, верху прилепил придуманную утопистами общественную надстройку. И где же здесь материализм? Искать его бесполезно. Это чистой воды идеализм, когда идею ставят впереди материи, а это все равно, что поставить телегу впереди лошади.
По сути, проблема лежит в плоскости философии. Что первично - законы эволюции материи или наше представление о том, какой должна быть эта эволюция? Марксистская философия утверждает, что первично движение материи. Отсюда Маркс выводит теорию исторического материализма. Однако на практике в марксизме получается все как раз наоборот.
Это только один и вовсе не скрываемый классиками марксизма пример эклектического смешения в одной "научной" теории действительно научных теорий и обыкновенной социальной фантастики (утопии). Так мог ли успешно ехать по ухабам истории трехколесный велосипед марксизма, если у него два колеса были железные, а одно от бублика? Не мог. Потому и тянули на том "трехколесном велосипеде марксизма" народы в социализм волоком. Да будь социализм объективной потребностью общества, как того требовала сама же теория марксизма, которая обосновывала идею социальной революции, то разве потребовалась устанавливать диктатуру на долгие десятилетия и уничтожать миллионы людей?
Здесь есть простое объяснение. Социализм был искусственно созданным общественным строем.
За примерами далеко ходить не надо. Строительство лучшего общества это и есть попытка применить чисто идеалистический подход к законам движения материи. Замечу, что марксисты сами усердно критиковали философию идеализма, где идея определяет бытие.
В области такой деятельности как строительство чего-либо идея (план) всегда опережает само строительство. Но все дело в том, что для успеха реализации самого строительства идея уже не может бы произвольной, ибо как бы мы не хотели материальное начало всегда возьмет верх над идеальным. Иначе, могут быть реализованы только те идеи, что имеют материальную основу. Если идея базируется на материальном основании, то она уже вторична и это не идеализм, хотя формально идея как план строительства появляется раньше самого строительства.
Рассмотрим простой пример. Есть план строительства дома. Имея план, опыт строительства и подходящие материалы мы можем построить вполне добротный дом. Однако мы, изначально имея только план, уверены, что построенный дом простоит десятилетия потому, что имеем опыт строительства домов. На основании этого опыта можно построить любой дом, главное учесть определенные законы строительства домов. Так можно построить даже дом, которого раньше никто не строил. Например, небоскреб в 1000 этажей. Но строительство небоскреба в 1000 этажей начинается со строительства первого этажа, который, по сути, есть дом одноэтажный. Опыт строительства таких домов мы уже имеем. Даже зная как строить одноэтажные дома, мы вряд ли сразу построим стоэтажный дом, не говоря уж о 1000-этажном доме. Мы в начале построим 3-этажный дом, потом 10-этажный и, поняв принцип строительства домов повышенной этажности, будем строить все более и более высокие дома.
Продолжая аналогию с домом можно сказать так. Марксисты знали, что можно жить в пещерах которые стихийно создала природа. На основе знания, что в природе существую некие сооружения, в которых можно жить марксисты нарисовали проект утопического или лучше сказать фантастического дома, совершенно в отрыве от реальной, а лучше сказать материальной основы. Так как если бы мы решили строить дом из песка. Можно ли построить добротный дом из песка? Наверно нет. Потому, что выбранный материал негодный для капитального строительства. Из песка можно построить модель, и то она будет недолговечной.
Имели ли марксисты опыт строительства нового или хоть какого-нибудь общества? Отнюдь. Такого опыта у них не было, а были только примеры стихийного развития общества в предыдущие эпохи. Никто новое общество не строил, строили в лучшем случае государственную или политическую систему на уже существующем экономическом базисе. Марксисты же затеяли ломать и строить все заново и социально-политическую и экономическую системы. Как дом, построенный из песка, противоречит законам прочности строительных конструкций, так и идея построить идеальное общество противоречила законам движения материи. Поэтому вся затея со строительством коммунизма была изначально обречена на провал. Что как ни странно следовало из самой же марксисткой теории, которая оп понедельникам исповедовала материализм, зато допускала, что по вторникам можно допустить идеализм.
Конечно, марксисты приводили такой аргумент. Маркс и Ленин на основе глубоко изучения всей предыдущей истории человечества открыли наиболее общие законы развития человечества и, развивая открытые ими законы развития общества, теоретически обосновали то, что в дальнейшем было положено в основу практики социалистического строительства в СССР.
Однако "любая теория суха, а древо жизни зеленеет" и "только реальная практика есть критерий истины". Поэтому затея со строительством социализма, а в перспективе и коммунизма на основе теории марксизма была экспериментом по проверки всего лишь гипотезы, одной из многих, которые поставила на повестку дня передовая мысль человечества [
4].
Эксперимент, к сожалению, не дал положительных результатов. К этому привел ряд причин. Во-первых, обсуждаемое здесь сочетание идеализма и материализма, во-вторых, догматизм и отсутствие решительного развития теории марксизма с учетом практики социалистического строительства. Но были и глубинные причины, которые я приоткрою в ходе обсуждения.
[4] Таких путей построения нового общества на основе марксизма было несколько. В советской идеологии их все называли оппортунистическим и ревизионистскими попытками опорочить истинно верное учение. Перечислим авторов: Плеханов, Каутский, Бернштейн, Троцкий, Мао и это далеко не весь список.
Рассмотрим подробнее этот вопрос. Можно ли в общественной сфере вообще, что-либо строить или надо плыть по воле волн истории?
Очевидно, что корректировать общественное развитие надо. Собственно этому и посвящена каждодневная политическая деятельность. Вопрос только в том, как и на основе каких теорий, это надо делать, и в какой степени нам позволительно вмешиваться в естественный процесс исторического развития.
Возможность коррекции исторического пути заложена в многовариантности конкретной исторической ситуации. Процесс развития социума процесс неравновесный, в котором постоянно возникают и разрешаются проблемы, конфликты, кризисы. Регулярно общество стоит на распутье: войны, выборы, референдумы, акции протеста, скандалы, перипетии международных отношений и т. д. Любое целенаправленное воздействие в такой точке исторического развития может круто повернуть ход истории отдельной страны и даже всего человечества на десятилетия вперед. Надо только оценить каковы реальные возможности для стратегической коррекции истории.
С философской точки зрения здесь критерием является приоритет законов движения материи в области экономического развития, которое и определяет законы общественного прогресса. Именно из этого и исходит марксизм, но к каким выводам потом он нас подводит?
Как следует из марксисткой теории смены общественно-экономических формаций, по мере развития производительных сил в недрах текущей формации появляются зачатки новых общественно-экономических отношений, и конфликт между старым отживающим строем и новыми силами является основной движущей силой истории. Под это подведена соответствующая философская база. Закон перехода количества в качество и закон единства и борьбы противоположностей. С приведенными основами исторического материализма почти нельзя спорить, почти нельзя….
Тем не менее, разложим все по полочкам. Во-первых, ряд ученых ставит под сомнение саму идею деления истории общества на особые общественно-экономические формации. Своему видению этого вопроса я посвящаю следующую главу.
Во вторых, рассмотрим, как быть с борьбой старого и нового общественного строя. В теории марксизма сформулировано, что возможны три ситуации:
1) уровень развития экономического развития соответствует уровню общественных отношений;
2) текущее состояние общественного развития общества отстает от уровня экономического развития;
3) и наоборот, когда уровень экономического развития отстает от уровня развития общественных отношений.
Последний случай мало обсуждается в теории марксизма, поскольку на пути исторического прогресса это какой-то нонсенс и если он возможен, то может существовать только очень короткое время в особых исторических условиях. Например, феодальные отношения в среднеазиатских республиках в начале строительства социализма.
По теории марксизма если уровень развития производственных отношений сильно опережает уровень общественных отношений в обществе возникает кризисная ситуация и как нам говорили классики марксизма тут без революции не обойтись. Почему-то предполагается, что иного пути просто нет. Господствующие общественные отношения будут сопротивляться и никак кроме как через революцию эти проблемы не решить. Путь реформ якобы не возможен. Может правильнее сказать, не приемлем для крайне левой интерпретации марксизма? Ведь на этот счет были и другие мнения у так называемых оппортунистов.
Тем не менее, опыт истории учит, что революция это не есть неизбежность при смене общественных отношений. Можно спросить, а сколько всего было революций в истории человечества и соотнести их с количеством государств и общественных систем. Для обоснования регулярности возникновения революционных ситуаций марксисты чуть не все восстания, бунты, перевороты и многие национально-освободительные войны записывали в революции. Если разобраться детально с каждым случаем, то количество событий, которые в истории называются именно революциями можно чуть ли не пересчитать по пальцам.
В классической формуле Ленина революционная ситуация описывается соотношением: "когда низы не хотят, а верхи не могут жить по старому". В первую очередь возможна ситуация, на которой особенно наставали марксисты, когда верхи яростно сопротивляются переменам уже назревшим в обществе. В такой ситуации путь реформ будет, скорее всего, сильно растянут во времени. Подтолкнуть верхи на реформы и таким образом ускорить продвижение общества к новой системе отношений может выступление народных масс, как часто и бывало в истории, когда вспыхивали народные восстания. Восстания подавлялись властями, власть проводила косметические реформы, и общество на время успокаивалось.
Революция отличается от восстания, тем, что в результате революции предполагается осуществить полную смену власти и правящей элиты и глубокие реформы в общественно-политической системе.
С другой стороны, когда общество еще не созрело к восприятию перемен только тогда и можно путем революции наставить общество на новый путь. В противном случае, какие могут быть проблемы, если большинство общества хочет перемен? Например: "когда низы не хотят, а верхи тоже не хотят жить по старому". Проводи реформы, и дело с концом.
Такой вариант не соответствует классике левого марксизма. Они наверно это хорошо понимали, а если даже были романтиками революции и хотели все и сразу и сейчас, то это их все равно не оправдывает. Потому, что путь реформ не давал революционерам шанс прийти к власти. Вот и весь ответ, на вопрос, почему путь реформ на основе соглашательства с буржуазией или оппортунизм так критиковался левыми марксистами.
Поэтому в теории левого марксизма предполагалось, что революция без последующей диктатуры не удержит общество в рамках новых общественно-экономических отношений. Отсюда и вывод о неизбежности насилия. Действительно, если большинство общества еще не созрело к переменам, то тут без насилия не обойтись.
Здесь марксисты могут возразить, что правящий класс буржуев никогда не отдаст власть пролетариату. Правильно не отдаст пролетариату, точнее такой партии, которая провозгласила, что вырежет всех буржуев, как класс. Но буржуи могли поступиться частью власти при условии медленных реформ, которые могли быть и им выгодны. В предреволюционной России расчистка общественных отношений от пережитков феодального рабства поддерживалась большинством буржуазных партий. Почему-то такая возможность даже не обсуждается радикальными марксистами. Возможно, они жили в то время, и все им виделось лучше, рельефнее, что ли. А возможно за всем этим стояли узко партийные интересы? Если это так, то идеальное в данном случае начинает определять материальное. По определению самих же марксистов ничего хорошего из этого получиться не может. И таких противоречий в теории радикального марксизма не мало. Из-за чего собственно и произошел раскол в левом движении на множество политических движений, каждое из которых по-своему видело пути борьбы за интересы трудящихся и свое место в этой борьбе.
Удержать общество в рамках несвойственных общественных отношений можно только в результате тотальной диктатуры. Как учит история . О диктатуре писали и марксисты. Но мотивировали они необходимость установления диктатуры пролетариата совсем иначе. Ведь марксисты предполагали тотальное уничтожение эксплуататорских классов, а это никак без диктатуры не осуществить.
Переоценка революционной ситуации приводит к откату назад и к реставрации прежних отношений (Бурбоны во Франции). Зато если общественные отношения уже перезрели, никакой революции не требуется (распад СССР и Восточного блока).
Возникает вопрос, а что если и через 10 лет после установления диктатуры пролетариата общество все еще не созреет до уровня новых экономических отношений? Продолжать удерживать все общество насильно в рамках искусственно созданных общественных отношений? Не окажется ли это таким же насилием, как и тот строй, от которого пытались революционеры увести данное общество? Так оно и получилось в СССР в начале 30-х годов, когда был взять курс на построении социализма, по вполне определенной модели.
Идеальная надстройка в лице государства, общественных организаций, партий может только корректировать вектор общественного развития. Причем в демократических странах этот вектор чаще всего являет собой суперпозицию многих политических сил и потому более точно следует оптимальной тенденции развития. В отличие от тоталитарных стран, где направление развития выбирается исходя из одному богу известных мотивов: чаще политических или меркантильных, реже экономических или даже капризных и "подковерных" соображений. Пример тому введение советских войск в Афганистан, когда решение принималось четырьмя или пятью членами Политбюро на основе дезинформации. В демократической стране этот вопрос сначала дебатировался бы в парламенте. А если бы решение принял кабинет министров или президент и через полгода выяснилось бы, что это решение ошибочно, то неизбежно последовала бы отставка всех виновных и исправление допущенных ошибок. В СССР процесс исправления ошибок затянулся почти на 10 лет и стоил 16 тысячам жизней наших парней.
Изменить фундаментальные законы развития материи, никому не дано, можно только в исключительных случаях законсервировать эволюцию общественного развития в отдельно взятой стране на определенный отрезок исторического времени. Примеры такой консервации в истории дает нам - Северная Корея, Куба, большая часть из 70 летней истории СССР или история древнего Египта, древних цивилизаций Центральной Америки.
О возможности планировать наше будущее на основе теоретических построений настоящего высказывались философы почти за 100 лет до Маркса в дискуссии по поводу эмпиризма. "Основную трудность эмпиризма ясно выразил Д. Юм, приведя следующий диалог:
- Откуда мы можем знать, что солнце завтра вновь взойдет?
- Оно всходило во все прошедшие дни, годы и миллионы лет.
- Откуда вы знаете, что оно вновь взойдет завтра? Вы видите какую-то неизбежность этого?
- Нет, неизбежности нет. Есть только правило: что случалось много раз в прошлом можно ожидать опять в будущем.
- Откуда вы знаете это правило?
- Оно было весьма успешным в прошлом.
- Отчего вы считаете, что оно будет применимо и к будущему? Вы же не знаете этого наверняка!
И так далее.
Нет логического пути выведения знания о будущем из знания о прошлом. В наши дни эта трудность была вновь отмечена в несколько иной форме философом К. Поппером, который подчеркнул, что "закон природы с логической точки зрения есть универсальное утверждение. А универсальное утверждение невозможно проверить перечислением всех его случаев, раз их число бесконечно. Вы можете лишь опровергнуть его" [
5]. Попросту говоря, если в истории были случаи, когда переход от феодализма к буржуазным республикам совершался в результате революции из этого факта нельзя делать вывод, что так будет всегда. Любое исключение из правил случившееся хотя бы один раз опровергнет эту теорию.
[5] Цитата из статьи: К.Ф. Вайцзеккер. Физика и философия. Вопросы философии. - 1993.- №1.- С.115-125. Доклад на симпозиуме "Развитие физической картины при-роды" (Триест, 18-25 сентября 1972 г.).
Причины появления идеализма в теории марксизма совершенно понятны. На момент написания "Манифеста коммунистической партии" (1848 г.) еще не было ни политэкономии Маркса (1867 г.) ни философии Энгельса (70-е - 80-е г. ХIХ века). Однако Марксом и Энгельсом уже была создана политическая доктрина, которая указывала путь развития тогдашнего капиталистического общества. Да что там общества. Всей человеческой цивилизации!
Сформулированные марксистами идеи о классовом антагонизме, классовой борьбе и борьбе рабочего класса за создание "светлого" будущего были поставлены на первое место, а вся остальная теория, в том числе экономическая была просто приспособлена к этим идеям. Неспроста эта двойственность марксизма была сразу понята многими политиками еще в начале ХХ века, что и обусловило раскол марксизма на большевиков и меньшевиков, социал-демократию, экономистов, сторонников Бернштейна и прочие течения.
Мы не знаем, отдавали ли себе отчет классики марксизма о том, что они скатываются на позиции идеализма. Однако, учитывая, что Маркс успел написать только первый том "Капитала", а окончательное издание принадлежит Энгельсу, следовало бы этот вопрос адресовать именно ему.
Здесь важно подчеркнуть, что в начале Маркс и Энгельс написали политическую доктрину, указывающую путь борьбы и построения лучшего общества. Потом, спустя несколько десятилетий была написана теория марксизма, которая обосновывала ранее выдвинутые идеи. Очевидно, что политическая идея довлела над Марксом, когда он писал свой "Капитал". Поэтому совершенно понятно, почему "Капитал" был написан именно так, как написан. Так о чем был написан "Капитал"?
Если кратко. В "Капитале" Маркса очень подробно описан процесс материального производства и движение капитала. Однако рассмотрение цепочки экономических общественных отношений Марксом сознательно не завершено. Вся последовательность экономических отношений была ограничена только той её частью, которая позволяла однозначно подтвердить идеи "Манифеста".
Следующий шаг по развитию идеализма в марксизме сделал Ленин. Несмотря на то, что Ленин как философ, безусловно, был материалистом, но как политик он, прежде всего, был реалистом и хорошо понимал, что для победы социализма в той или иной его форме надо, прежде всего, захватить и удержать власть. Политическая доктрина Ленина направленная на завоевание власти в России должна была опираться только на крайнюю интерпретацию учения Маркса, и если при этом пришлось бы поступиться принципами материализма, это, безусловно, было бы сделано.
Прекрасно понимая по опыту политической борьбы на выборах в первые Государственные думы, что большевикам никогда в условиях плюрализма и демократии не завоевать политической власти в стране, они выбрали путь насилия. Этот путь уже был в общих чертах указан всё в том же "Манифесте" и имел исторический прецедент во время парижской Коммуны, оставалось только отшлифовать тактику, дополнить слегка устаревшую доктрину новыми, современными аргументами. Таким дополнением явились развитие концепции вооруженного восстания, превращения войны империалистической в войну гражданскую. Теоретическим обоснованием необходимости вооруженного восстания стала теория о развитии революционной ситуации в так называемом слабом звене в цепи империалистических государств. Учитывая специфику России, Ленин дополнил марксизм идеей союза рабочего класса и беднейшего крестьянства.
Очевидно, что захватить власть можно и в результате военного переворота, но удержать её, можно только опираясь на широкую поддержку народа, или штыки армии. На штыки бывшей царской армии рассчитывать не приходилось по крайне мере в первый момент, следовательно, нужна была идеологическая приманка, которая могла бы на определенное время привлечь к партии большевиков широкие массы сторонников.
Хорошие вроде идеи, высказанные в "Манифесте" и дополненные большевиками отражали чаяния народа: свобода и равенство, землю крестьянам, фабрики рабочим и в тоже время экономически не обоснованные идеи широкой национализации, и не демократические, а тоталитарные идеи диктатуры пролетариата, человеконенавистнические идеи уничтожения эксплуататоров (как будто они не люди). Когда выяснилось, что при большевиках жить еще хуже, чем при царе у большевиков уже была армия, тайная полиция (ВЧК), экономическая власть в стране, а всякая оппозиция, как политическая, так и религиозная была просто уничтожена.
Об этом можно много писать, но это уведет нас далеко от критики собственно марксизма. Здесь надо только еще раз подчеркнуть опять, что уже в развитии теории марксизма и в области политической практики идеология была поставлена во главу угла. Стратегия и тактика завоевания политической власти в конкретной стране была поставлена впереди исторической науки. Идеальное снова возобладало над материальным.
Еще раз подчеркну эту мысль. В начале формулируется политическая идея, а потом под неё подгоняется не только стратегия и тактика политической борьбы, что есть обычная политическая практика, но и практика экономического развития и формулируются соответствующие выводы теории. В дальнейшем приоритет идеологии взятой из головы над материей, то есть над объективной реальностью данной нам извне, стал главной доктриной всего строительства социализма в СССР. Это, по сути, отвергает материалистическую первооснову марксисткой философии и политэкономии.
.
Ссылки |
|
Новости |
Библиотека |
